В колокол бьет, объявляя тревогу,
Печальный призрак нашей свободы,
Но не услышат и не помогут
Мертвые боги
Эту встречу он откладывал настолько давно, что не грызи его чувство вины (хотя в чем вина, что он-то сделал не так? Ну да, не воспрепятствовал тому, чтобы через Бэгмен искали обходные пути? Ну почему же он теперь виноват?), Яксли туда бы к Аэрин не пришел. В чем-то играл даже инстинкт самосохранения, и желание жить тоже присутствовало. Ещё больше было желание спасти идею. А под натиском Рин он мог бы и усомниться, что они используют правильные методы. Ну или просто не выйти живым оттуда. Такой возможности никто не отменял. А Аэрин не только за словом в карман никогда бы не полезла, но уж палочку бы точно не стала прятать далеко. Особенно после того, как этого прекрасного дипломата вместе с другим человеком, не менее аристократической наружности и куда большего ареола славы, под белы рученьки увели в места не столь отдаленные (а для мест более отдаленных у следствия не хватило доказательств). Но теперь Яксли был уверен, что Рин если не прямо его винит, то вполне себе может допускать, что это была и его головы идея. Хотя подождите, разве не она сама пала жертвой этого режима? Разве не её лишили любимой работы по предполагаемым обвинениям? Но обвинения были натянутыми, но не без правды. Да, она передала эти схемы, но явно не по прямому злому умыслу. Так что в чем-то правда была, а значит, Рин может смотреть на дело Гидеона с Малькольмом как на «повезло, что оттуда вышли», «в этом есть правда» и «я точно знаю, что это эти два козла все устроили, Люмено – это они, я им отомщу, они мне всё испортили, я хочу вас уничтожить». Так что, если подводить итог этих размышлений один из троих лидеров и далеко не самый хрупкий из них, месяца так три с половиной не рисковал появляться на глаза бывшей возлюбленной. Ну и да. Ведь там и арест был. Мысли сбились. Потом эта история с Джен… Ну вы понимаете, что мелькать у Рин на глазах.
Но теперь было решено: Гидеон обязан дойти до Рин, потому что без этого он чувствовал себя не лосем, который прёт против правил и через дремучий лес незнания и полного отупения пост-поттеровской толпы и несет на рогах свет истины, а такой вымазавшейся в грязи обыкновенной свиньёй, хрюкающей вслед уходящему пароходу вежливости и прочих доброжелательных качеств, без которых, знаете ли, в мире не прожить. Но оставалась одна маленькая, незначительная такая проблема: Яксли-младший не знал, как начать этот разговор. Он не знал, потому что вообще в его представлении этот разговор должен был состояться довольно давно. Сразу. Он был обязан сразу после стадиона поговорить с Рин. Ему просто было необходимо показать ей, что она не одна, когда на нее обрушился шквал от «Пророка» и Министерства. Но как-то казалось, что обязательно найдется человек, который сможет это сказать, показать и помочь ей. Полностью. Во всем. Зачем он там? Сгущать краски? Есть ее обожаемый и очень вертихвостный, практически шлюхочный Эдвард Люпин, лучший друг, да ещё и так близкий к этому всему режиму. Неужели он не справится с тем, чтобы добиться справедливости для жертвы этой интрижки? Конечно, все будет хорошо. Через Тедди за Рин встанут все Уизли и Поттеры (хотя он прекрасно знал, что у определенной части Уизли с Рин не заладилось. С определенной девушкой по имени Виктуар. Да-да, той самой, о ком кто только не знает. В основном в мужских кругах). Так что ему соваться в эту историю даже не надо было. Веса у него политического нет, над ним и так висит облачко постоянного обвинения, что возможно это он организатор всего? Да нет. Не висело. Пока Министерство практически наобум не арестовало их. Конечно, это было успехом, в определенной доле, подковерного режима Белинды. Но с чисто человеческой точки зрения, что эти идиоты даже не попытались нарыть нормального количества информации прежде чем прийти с ордером на арест. Да, определенные сведения у них были. Но этого было недостаточно, чтобы применить сыворотку правды. Гидеон не был до конца уверен, что на Малькольме ее не применили. Возможно, Эйвери выдал их обоих и неизвестно, с какой целью отпустили. Но иногда ему казалось, что Малькольм тоже подозревает его в этом. И поэтому можно было спокойно жить дальше – скорее всего они не рискнули на этот шаг.
«Пробил час, не остановишь нас, свыше контролю не бывать, делай то, что по душе…»
В какой-то момент Гидеон узнал, что Рин теперь работает на Рима. На того самого Эдриана Рима, который был одним из самых заклятых врагов его дядюшки. Не сказать, что это было приятным открытием. Да, Яксли, конечно, порадовался за бывшую подругу, что она теперь нашла работу, что их маленькая незаурядица не лишила ее полностью возможности зарабатывать. Но он не чувствовал облегчения от того, что она оказалась под начальством этого монстра и паука. Гидеон мало знал про Рима, но всего, что он слышал об этом весьма странном американце, было достаточно, чтобы составить самый неблагонадежный портрет этого человека. И это стало зацепкой. Он действительно беспокоился о Бэгмен. Можно было теперь оттолкнуться хотя бы от этого.
Августовский вечер. Гидеон  стоит в неуверенности перед дверью. Взглядом ремесленника, трудящегося на славу торговли зельями, он обрасывает взглядом лавку. Он бы сюда не зашел точно. «О чем вообще этот Рим думает? Он пытается им какую-то прибыль сделать? Или он просто использует это как отвод для глаз, а Рин эксплуатирует? К слову, этот вопрос хорошо бы затронуть тоже. Потому что какой идиот зайдет в эту лавку?» В этот момент, как будто специально чтобы прервать его мысли, из лавки вышел какой-то покупатель, с радостью теребя в руках какой-то сверток. Гидеон фыркнул себе под нос и решительно подхватил ручку двери и вошел.
С относительно светлой улицы он попал в довольно сумеречное помещение. И несколько минут даже поморгал прежде, чем начал что-то видеть. Помещение было заполонено разными предметами. Нагроможденными. Возможно, у них было недавнее прибытие новых товаров. Возможно – это был просто стиль. Среди этих вещей найти Рин ему показалось почти невозможным. «В любой столь старинной лавке точно будет что-то типа прилавка, за которым сидит продавец. Или стоит. Неважно», - пытаясь сориентироваться в совершенно незнакомой среде, где вещи казались специально придуманными баррикадами, решил Гидеон. Он даже не задумывался, что он будет делать, окажись сегодня в лавке не та, кого он так долго искал, а этот мерзкий американский бизнесмен, который, Мерлин подери его или хотя бы его визу, не подумал даже привести в порядок эту лавку вот именно сегодня. Пока Гидеон шагал по магазину, растерянно озираясь и пытаясь понять, рискует ли он уйти из магазина владельцем какого-нибудь артефакта за добрую тысячу галлеонов, просто потому что он нечаянно на это наступил, ему пришла мысль, что возможно его намеренно не ждали. Кто знает, может среди артефактов со старых блошиных рынков у них тут завалялся какой-то шар для предсказаний, как в Хогвартсе на этих специфичных занятиях, которые ни один умный человек не посетит. И они уже видели, что к ним идет такой вот приятный объект вожделения всех дорогих вещичек их лавки. Но, конечно, эта идея была самой безумной, какую только можно было вообразить. И Гидеон очень хорошо понимал.
Наконец он увидел прилавок. И если Эдриан Рим не был вопреки всем сплетням и слухам прекрасной блондинкой с лицом Аэрин и лишь немного пополневшей с их последней встречи (главное, чтобы от хорошей жизни), то, кажется, он пришел по адресу.
- Эм, привет? Здравствуй? – сказал, немножко неуверенно произнося эти слова, Гидеон. – Как поживаешь? – Черт подери, ты более глупого вопроса не мог что ли задать? И куда делась твоя прыть, с которой ты разве что не на баррикады лезешь?
Он смотрел прямо в её глаза и, кажется, несколько секунд назад прочел в них смертный приговор себе. И да, он пожалел, что не прихватил с собой каких-нибудь конфет. Возможно, они бы подсластили пилюлю. Или помогли ей пообедать не только завравшимися почти двумя метрами человечины, а еще и закусить вкусными сладкими тянучками-фаджами.

Отредактировано Gideon Yaxley (2019-09-29 03:21:16)

‘I suppose you didn’t deserve that’
‘No, that one I deserved’ © Pirates of the Caribbean
Заклинания в него с размаху не полетело, что можно было считать хорошим знаком. Крохотным, хорошим знаком. Если тебя не клюнули или не бросились сразу со стремительностью черной мамбы, наверное у тебя есть самый мелкий шанс, что тебя не убьют или сделают это не сразу. Получить в лоб каким-нибудь заклинанием (в лучшем случае Avada Kedavra, в других - могло бы быть что угодно, да даже Orbis или Everte Statum приятными  с трудом назовешь. Мерлин один ведает, что эти двое здесь разрабатывают – например, зачарованный бумеранг тоже бы вызвал мало восторга) было бы заслужено, но не настроило бы никого на хороший диалог. Хотя, вполне возможно, что у хозяина этой лавчонки были какие-то предубеждения против пулять направо и налево заклинания, предметы, артефакты внутри его магазинчика. You never know.
Он сделал слабую и неуверенную попытку улыбнуться на предположение Аэрин, что у Яксли должна быть аллергия на это место, и отвел взгляд. Даже когда он прокручивал эту встречу по дороге сюда (ладно, на последнем километре максимум, может последних десяти шагах), Гидеон не ожидал, что это будет простая встреча. Простой она не могла быть уже несколько месяцев. Да, с того самого, с разбирательства в Министерстве. И он откровенно не знал, как подвести с самого начала разговор на ту тему, ради которой он пришел в это царство пыли и всякого хлама, мужчина просто даже и не знал. И стоит ли сразу начать говорить про то, что было в апреле-мае-июне и дальше. Август на дворе. Мерлиновы панталоны, августа. Рубить с плеча легко, когда споришь о чем-то, когда подкован в том, что ты можешь всегда потянуть, когда у тебя есть какой-то козырь в кармане, когда ты про это хотя бы читал. Выйти и пробежаться под предлогом подышать и надыбыть в лавке по соседству книжку «Как разговаривать с обиженными бывшими девушками»? Или сказать «Accio, справочник по методике извинений, когда ты не очень-то и знаешь, в чем ты виноват» и ждать где-то еще полвека с поднятой рукой, когда наконец-то появится безумец, который не только найдет время и желание на это, но еще и вдохновение, и напишет эту книгу.  Потому что лезть на баррикады, придумывать, как перевернуть с ног на голову мир, Яксли умел. А вот извиняться - нет. От слова совсем.
Его взгляд растерянно блуждал по окружению прилавка и остановился на небольшой тумбочке, на которой стояли какие-то фигурки. Одна была похожа на рождественский сувенир из Нью-Йорка («Кажется, кто-то грустит по дому или пытается внушить Аэрин идею эмиграции»): небольшой стеклянный шарик, в котором располагалась статуя свободы. Он сделал пару шагов в ту сторону, стараясь все же не поворачиваться к Бэгмен спиной, слишком искушать судьбу было глупо. Приподняв этот странный предмет и немного повертев его в руке (внутри шарика поднялась буря из снега. Казалось, волшебный маленький Нью-Йорк, оказавшийся в этом стеклянном шарике, просто засыпало каким-то ураганом), Гидеон усмехнулся и спросил:
- А что, вы уже с мистером Римом испытали на других носителях Яксли-генов, и они все испытали аллергическую реакцию на вашу лавку?   - он поставил на место предмет и снова повернулся к Рин. Смотря на лавку, Гидеон в целом не сомневался, что место нельзя назвать лавкой мистера Рима. Магазин явно был уже чем-то общим этих двух очень разных людей, каким-то образом пересекшихся на своем пути.
- Вот сиди у вас кто-нибудь из Министерства, кто-нибудь из этих, – пропустив мимо ушей укол исчезательным шкафом, произнес Гидеон, - возможно, аллергия бы и началась. Если за ширмой не прячется мадам экс-министр или кто-нибудь из ее гвардии, то не дождешься. А так, что-то аллергических раздражителей я не вижу, - легкая улыбка. Снова несколько шагов, только теперь не от прилавка, а в его сторону.
- Зачем мне амулет от светлых сил? – как можно более равнодушно произнес Гидеон. – Неужели после того, как я попал под раздачу, я теперь считаюсь настолько злом в ваших кругах? – этот вопрос он задал довольно тихо, но четко и с явным интересом. – Может, вы меня уже и к пожирателям смерти причислили?
Если в глазах Аэрин он был абсолютным злом, к слову делать ему здесь было уже нечего. Проявляй заботу, извиняйся, делай что угодно – хоть стой на голове несколько часов, все это бестолково, если на тебе уже поставили печать зла.
- Я пришел не ради ваших товаров. – артефакты у Рима, серьезно… Есть человек, которому в артефактах я точно доверяю гораздо больше, и не только в артефактах. Айла уж точно знает, что делает.  – Хотя признаю. Меня впечатляет. – вежливость превыше всего – Пусть я и уверен, что Рим половины этого не добился бы сам.
Пауза. Он снова смотрит на какие-то предметы. Интерес, конечно, это все вызывает. Все-таки Гидеон здесь никогда не был и только слышал от парочки людей про то, что лавка представляет собой. Он говорил без тени лести, как будто размышляя вслух и забыв, что ему нужно взвешивать каждое слово. Смертельная беспечность и неосторожность. Каждое, Мерлин подери, слово. И не забывать, что если Эдриана здесь нигде не видно, то это еще не означает, что он не появится с момента на момент.
Остановив взгляд на чучеле крокодила, висящем под пыльным потолком, Яксли выдохнул и произнес:
- Я пришел поговорить. Потому что, кажется, мы давно не разговаривали. А поговорить должны были где-то еще много месяцев назад. И я буду рад, если этот разговор все-таки состоится.

Отредактировано Gideon Yaxley (2020-11-15 22:35:34)

“Don’t know what you’re expecting of me put under the pressure”
Ему были явно не рады. Что ж, а на что он рассчитывал? Что ему тут устроят фейерверк, будут бросать конфетти и приветствовать как освободителя народов? От чего и кого он конкретно освободил? Да, собственно, он еще никому такого не сделал. А мыслей как это устроить было слишком много. И ни одна из них Аэрин бы не понравилась.
Гидеон не мог сдержать легкой улыбки и чувства удовлетворенности, когда идеи, обсужденные и нет, начинали роиться в его голове. Сейчас им было там не место: не дай Мерлин он еще закатит беспорядочную речь, в которой обличит себя и всех окружающих. Он пришел не за этим. Совсем не за этим.Но за чем и почему он пришел, право слово. Он уже не знал наверняка.
Если бы слова можно было трансфигурировать в ножи, то Аэрин бы это сделала. Уколы, лихие обороты - её слова сочились ядом. Первоклассным, высококачественным ядом слизеринской змеи. И в чем-то Яксли это даже нравилось. Продолжай, убей, добей. Заставь почувствовать хоть что-нибудь из этих ваших эмоций, тех, кому претило то, что началось. Что вы чувствуете по поводу необратимого процесса, который запустило прекрасное и отличное Люмено? Ненависть, злобу, желание растерзать кого-то? Или все-таки жажду перемен? Ощущение, отдача, какая-то ответная реакция - вот, что было по-настоящему интересно узнать. Тот самый крошечный фидбек, который так ценно получить, когда сотворил какой-то проект, пусть и групповой проект. Особенно от столь недовольных результатами лиц.
  Интересно, Гидеон что-то упустил, или это был прекрасный трейнинг по приветствию клиентов от мистера Рима? Интересно, как он их декларирует для бумажной отчетности? Тренировал свой персонал как спровадить первого встречного на спутниковую орбиту без ракеты и без скафандра? Отправим потенциальных клиентов на Марс или за пояс Койпера? Таким лепреконом их бизнес долго не продержится. Хотя одному лохнесскому чудовищу было известно, насколько этот бизнес вообще был нужен кому-то из них. И для чего конкретно была эта лавка прикрытием.
Снова оценивающий взгляд лавки.
А у вас вообще клиенты бывают? В вашем… подполье,- неожиданно спросил Гидеон. Да, от него ждали какой-то конкретики, а не уводящих вопросов. Но ему просто стало интересно. Как человеку, который тоже связан с бизнесом. Да и что-то надо было говорить. Раз уж он и не понимал, почему он вообще сюда приперся. Лавка не оставляла ни малейшего сомнения - клиентов здесь не бывает, а если и бывают, то once in a blue moon.
Конечно, это было тоже своего рода колкостью. Непонятно зачем. Получить заслуженный щелчок по носу? Заслуженный только тем, что Бэгмен, кажется, очень хотела его уничтожить. “Если бы кто-то ее не подставил”. Кто этот кто-то? Как ее именно подставили?
Гидеон слегка закрыл глаза и попытался собрать мысли. Это место не было идеальным для агитации, здесь ее ждали лишь для того, чтобы вернуть тысячей уколов, сказать “Ах это был ты” обобщив все до невероятных подробностей и повесив на него все - так хотел бы и пресловутый мистер-я-все-знаю и мистер-я-самый-крутой-следователь-во-всей-магбритании. Ему еще предстояло много за что заплатить, но это было другой частью увертюры. Точнее даже наверное самой увертюрой. Сейчас Яксли играл другую шахматную партию, и в ней надо было просчитать каждый шаг до детали: права на ошибку здесь не существовало. В целом с июнем и прекрасными диалогами с мистером-кому-придется-скоро-пожалеть тоже что-то общее было. Но не совсем. Далеко не совсем. “Не агитируй, не пытайся представить то, что случилось, в лучшем свете, чем она это видит” - тихо повторил себе Гидеон несколько раз и сжал руку, которая лежала в кармане, так, что почувствовал, как ногти вонзаются в ладонь. Рин не понимала, насколько важную роль она сыграла и насколько мелочной и не к месту была гигантская, закрывающая  глаза  обида, которую она себе придумала. Она очень помогла, насколько могла, а они сделали все, чтобы она об этом никогда не вспомнила. То, что все свидетельства привели к ней… Ну и что, она же вышла оттуда целой и почти невредимой и даже работу себе нашла. Не сошелся же свет клином на одном только Министерстве Магии. В глазах Гидеона дуться было примерно не на что. Разве на то, что что-то пошло не по ее плану. Адский, мерлинов перфекционизм.
А она дулась и страшно его этим раздражала. Хотелось рассказать со своей точки зрения все, что происходит и произошло, как было прекрасно, что запустилось столько важных процессов, как многое начало меняться, даже если оно пока что незаметно, как важны такие громкие акции и как много еще прекрасного можно сотворить, если направить злость в нужное русло. Но своим рассказом он рассекретил бы слишком много, чтобы выйти отсюда не прямиком в Азкабан (хорошо, если не в ближайшую сточную канаву или идеальную систему лондонской канализации). А ее злости бы хватило на то, чтобы невербально вызвать сюда хоть самого Шлимана и сдать Яксли с чистосердечным признанием. Кстати, атмосфера тут гробовая, как раз наверное такая к какой он привык. Наверное, и с Римом знаком - часто тусят на сходке любителей гробов или вампирских корпоративчиках: попивают кровь, обсуждают сплетни трехсотлетней давности и чувствуют себя в своей тарелке. Этой картине было невозможно не улыбнуться.
Ну смотря, что именно ты называешь противопоставлением и разными кругами. Разница терминологии иногда вредит взаимопониманию, не правда ли? - он перестал блуждать взглядом по бесконечному хламу лавки Рима и смотрел теперь прямо в глаза Аэрин. Она выглядела безумно уставшей, возможно ее неприветливость могла объясняться еще и этим. - Но разница кругов все равно довольно очевидна.
Яксли когда-то грезил работать в Министерстве Магии, но все двери для него туда были закрыты. Это вполне обосновывалось тем, что он не умел сидеть на месте ровно и сразу после школы вляпался в несколько не скрашивающих резюме потенциального магического министерского работника. Так что если Рин когда-то ходила в Министерство Магии на работу, то он скорее был посетителем других не самых радужных инстанций, и порой ему казалось, что со всем авроратом давно можно быть на “ты”, ведь они столько лет уже знакомы. Случись что-то, кто первый попадет под подозрение? Конечно, старина Гидеон. Проходи, присаживайся, ответь на сотню вопросов и, возможно, в этот раз ты будешь свободен. А может, и нет. Одинаковые круги? Действительно. Совершенно одинаковые. С противоположными знаками. На разных полюсах.
Разность кругов вообще никак не должна влиять на то, что ты мой друг и я о тебе беспокоюсь. Или ты уже считаешь меня своим заклятым врагом? Давно я низвергнут? И если честно, то за что именно? Что я сделал, чтобы оказаться за чертой? - Гидеон наконец-то смог отогнать кучу мыслей про аресты и вообще не самую приятную историю, которую Бэгмен интерпретировала совершенно по-своему. Рассказывать, какой важной пешкой в этой партии она оказалась, было довольно бесполезно. О его борьбе за право высказываться сейчас говорить было тоже нечего.
Он не сводил с нее изучающего и пристального взгляда. Что-то было не так, причем что-то подсказывало. что это не было связано с историей про стадион..Поверить в то, что такой сильный человек, как Аэрин, мог настолько не выйти из этой истории, Гидеон не мог. Ведь и решение проблемы было найдено - пусть оно было слишком пыльным, слишком замогильным и крайне похожим на уход в подполье.

Отредактировано Gideon Yaxley (2022-02-17 22:22:02)