Если гремучая ива не идет к тебе, значит ты идешь к гремучей иве. Тем более, что к этому располагало все – начиная внезапно теплой погодой и заканчивая вдохновляющим монотонным бубнежом неясного мужика из колдоприемника. Вещание шло таким загробным голосом, что можно было предположить, что скончалась половина магической Британии, задело три тысячи магглов, а сам диктор, раз за разом падающий в знакомую риторику, подает голос из наскоро сколоченного соснового ящика.
Это было лестно. Учитывая, сколько вложила в эту задумку сама Айла – лесть была на пределе, ласкала слух и возбуждала. То самое «начало новой эры» про которое она говорила, наконец-то стало реальностью. Их руками. Их мыслями. Их действием. Ими.
Голос в приемнике едва ли не срывался – под этот чудесный аккомпанемент Айла в танце перемещалась по комнате, предпринимая удачную попытку одеться.  При очередном упоминании «щенков Пожирателей смерти» и слова «геноцид» она удовлетворенно выключила звук и закинула содержимое прикроватной тумбочки в карман плаща.

От выхода в маггловский мир до автобусной остановки было буквально два шага. Да и сами автобусы ходили с поразительной частотой -  почти Ночной рыцарь, только не надо прилагать особых усилий – через полторы минуты Айла уже была в нем и погрузилась в свои мысли. Аппарировать было довольно скучно. Идти пешком – слишком долго и нудно, часа два - больше устанешь, чем успеешь побыть наедине с собой. А вот маггловский транспорт подходил идеально, объединяя два столь необходимых сейчас компонента – движение и время посмаковать события минувших дней.
Внезапно, когда двери на Финсбери уже закрывались, в автобус влетел юноша с наушниками едва ли не больше его головы, что отвлек рассеянно-блаженное внимание Айлы к сменяющимся картинкам – от забитых домами улиц к промзонам и обратно. Магглы постепенно начинали свой поколенческий переход от колонок, где музыкой должен был наслаждаться каждый несчастный, оказавшийся в радиусе километра, до этих потрясающих индивидуальных технических устройств. Переход едва ли проходил гладко – Айла слышала все вдохновляющие композиции.

The cup of life, this is the war.
Now is the time, don't ever stop*

Кубок. Тот самый. Кубок по квиддичу. Какой-то певец настолько настойчиво, почти из каждой строчки пел про кубок, что Айла не могла не вернуться к событиям пятницы. К тем, что были прекрасны как по отдельности, так и в совокупности.
К тому, что произошло после аппарации в Лютный подходило только одно описание – апофеоз идеи. Для них обоих, что для Айлы, что для Гидеона это никак не подходило под классическое описание страстного или любого другого соития – они избавлялись от нерастраченной энергии, чтобы прочувствовать свой триумф до конца.
Была ли у Айлы потребность в тот момент в определенном партнере? Секс в этой ситуации был и без того обезличен донельзя. На месте Яксли мог оказаться любой кто разделял бы с ней это ощущение незавершенности. Правда, не скрыть, был в Гидеоне и потрясающий жирный плюс – человека, кто лучше (и дольше)  был бы знаком с ней и ее телом, было не найти.
Воспринимала ли она это действие как измену? Она даже не могла представить, что оно вообще может рассматриваться с подобной, вполне себе осязаемой, стороны.

And when you feel the heat, the world is at your feet
No one can hold you down if you really want it

В Sainsbury`s было немноголюдно. Воскресенье. Полдень. И правда, кто ходит за покупками в такое время, особенно в этом квартале очередных нуворишей. Айла окинула взглядом полку с залежалыми продуктами по прекрасной акционной стоимости, доходящей до -70%, но, к сожалению, беглый осмотр не выявил ничего, что могло бы подойти к ланчу. Или вообще походило на еду. Разве что стройную армию унылой микрозелени в запотевших упаковках да потекший арбуз в высоком стакане, кто-то очень смелый, мог бы отнести к съестному. Негусто.
Зевающий индус в уголке при входе отчаянно пытался сварганить какое-то подобие пиццы. Выпечка была представлена тремя пакетами со вчерашними круассанами. Один с ветчиной, второй с миндалем, третий, судя по всему, с французами. 
Здраво расценив, что ожидать хоть малость хорошего от французов – дело бессмысленное, Айла шлепнула на ленту свой «выбор без выбора».
- И кофе. С собой. Два,  – в тональности Малькольма проговорила она, выискивая в правом кармане затерявшуюся банкноту.

Tonight's the night! We're gonna celebrate!
The cup of life! Ale, ale, ale!

Приветствием Скаю после сильного хлопка дверью было весьма загадочное: - Я щас!
После того как курсирование от коридора к туалету и обратно было завершено, Айла буквально вбежала на кухню, остановившись только перед столом – в полнейшем недоумении. На автомате она положила пакеты и кофе на стол. Внутри что-то рухнуло. В висках начало сильно стучать. Что за…?

Нет, она прекрасно понимала, что Скай вряд ли будет до усрачки счастлив – погибшие, пострадавшие, сравнение с Пожирателями – если внимать каждому слову, может действительно сделаться весьма печально. Однако… Такого она даже не могла ожидать. Айла бегло осмотрела бардак на столе, зацепившись за бутылку, что возвышалась как Биг-Бен среди мусорной Темзы.
Блядский виски. Им что, другой алкоголь принципиально не продают? В маггловском алкомаркете  на всякий случай на прилавке лежит талмуд со списком из священных 28-ми? Это специальный аристократический паек? Мол, так и так, о, Яксли, вы давно не заходили, вот вам за март еще бутылочка. Распишитесь. Приходите еще. О, стойте-стойте, тут у вас должок за дядюшку, верните взад.
Она окинула взглядом заляпанный и распотрошенный «Пророк», снимая пластиковую крышку со стакана.
- Медитируешь?
Молочная пенка шлепнулась аккурат на колдографию Поттера. Она ловко открутила крышку и с видом заправского бармена, плеснула в кофе щедрую порцию виски. Щедрую до такой степени, что бутылка мгновенно стала пустой.
- Молоко вдвойне вкусней, если вместе с вискарем. Хочешь, тебе тоже разбавлю? А то я смотрю ты долго тут чистоганом увлекаешься. Хоть разнообразие.
Айла сделала пару глотков и едва удержалась от того, чтобы возвратить содержимое. Хуже алкоголя был только теплый алкоголь, смешанный с откровенно дерьмовым кофе. Магглы, что с них взять. Она отставила стакан в сторону и выудила сигарету из лежащей на столе пачки.

Было совершенно очевидно, что к Скаю заходил в гости белобрысый верующий в бескровные революции, отчего-то не пожаловавший Фиделиус. Впрочем, почему «отчего-то». Конфликт отцов и детей вещь древняя, заложенная глубоко на подкорку. Хочешь бороться с системой, но ты молод и уверен в себе – выбирай путь наибольшего сопротивления. Интересно только, что именно он успел надуть Скаю в уши? Вторил строкам «Пророка»? Что-то вроде – «трупы, трупы, еще раз трупы». Сказал, что его напарница, едва услышав душераздирающие звуки наверху, стала моментально приближена к изображению тетушки из семейных легенд? Выяснить это еще предстояло, но...первое отлично вырезалось тем, что спасти тех детей она была вовсе не прочь, в отличии от их отца – это, в целом, выдавало индульгенцию. Со вторым было сложнее. С другой стороны – грязные фантазии Малфоя это грязные фантазии Малфоя, ни больше ни меньше. Поверить можно, но вот раскручивать? Вряд ли. Вне зависимости от того в каких красках описывал это Скорпиус, принял бы это Лестрейндж настолько к сердцу? Ну, серьезно? Не то что «ну кончил человек от криков людей, массово теряющих сознание, с кем не бывает», конечно, но все же. Разве Скай не знал, что значит для Айлы их «мероприятие» на стадионе? Знал. И от того Айле и было безумно странно видеть такое состояние и находиться в неведении, с чем оно может быть связано.
Что это, вашу мать? Обида на то, что предложение большей части Люмено – «давайте только без жертв» не было услышано? Реальная боль утраты чужих отпрысков и пенса в шаге от инсульта? Это всё стоит того, чтобы бухать несколько дней подряд? Все происходящее буквально не укладывалось у Айлы в голове.
Гребаный пиздец.
- Мы все устали. Это была не самая простая в организации акция. Но это – прорыв. Это торжество! – пепел с тлеющей сигареты едва успевал осыпаться при каждом взмахе кистью. Голос становился громче и увереннее. Щеки слегка тронул еле заметный румянец.
- Я допускаю, все прошло не так как ты ожидал, но вряд ли это повод сидеть здесь со скорбной небритой рожей. Что за хуйня, Лестрейндж?
Получилось весьма специфично. Как-то вроде «Празднуй, сука, хули уселся». Как у тех самых. Которые настойчиво причиняли добро.

• В оригинале «The cup of life, this is the one», и да, это не мешает Айле слышать то, что она хочет услышать