Рабочий день выдался тянущимся и неимоверно скучным - захаживающие поглазеть, кого Айла была готова выпнуть поганой метлой, и вовсе не придавали радости этому убогому дню. Больше половины дня она провела на ступенях лавки, где находилась и сейчас — от волнения она курила даже чаще, чем стабильную норму раз в час. Айла волновалась, как организаторы отнесутся к Скаю, и к его заинтересованности в участии организации в принципе, тем более, что человеком он был, не менее специфическим, чем она сама. Люмено же серьезная организация, будьте-нате. Она даже на минуту представила, как он пытается пошутить с Эйвери, а тот в свою очередь просто смерит его взглядом, на уровне отвращения и равнодушия — и это самый минимум, эмоциональный поток на деле мог вынести куда угодно — хотя периодически подкалывать его она ухитрялась и сама. Аристократы, что с них взять, и не такое бывает — каждый из организаторов чего-то, да стоил, как минимум — клички, которой нарекала их всех Айла — одной на всех.

К ночи похолодало, воздух пах догнивающими яблоками и морозом, периодически подбадриваемый не особо приятным запахом табачного дыма — днем прошел снег, который уже успел превратиться в мерзкие лужи — одна из них была как раз в выщербленной брусчатке, рядом со ступенями. Тишина была торжественной, кроме звука перемещения уголька по сигаретной бумаге и шипящего табачного тления — не было ничего — даже из баров не начали с гоготом вываливаться пьяные толпы. В какой-то мере эта тишина была способна расслабить, если бы голова не была забита мыслями о предстоящей встрече Ская с организаторами. Чуть что пойдет не так, как знать, возможно этот путь и для нее потом будет отрезан. Очередной раз затянувшись, она услышала приближающиеся шаги, и выдыхая, не сдержала улыбки. Кто еще будет так торопиться на встречу с прекрасным Лютным в такое время, как не Скай? Как только он присел на ступеньку, Айла сочла нужным предупредить его о надвигающейся опасности,
-Там лужа, давай поаккуратнее как-нибудь, ладно?
Скай же, казалось, пропустил нравоучение про лужу, и на одном дыхании пытался узнать, когда уже он станет полноправным членом Люмено
-У нас такие господа, Скай, что им впадлу сообщать о своем визите заранее, но я думаю, где-то полчаса у нас точно есть, - на вручении розы у Айлы слегка скривилось выражение лица. - О, ну Мерлин, прекрати всю эту ерунду, почему было просто не наколдовать…-вспоминая, что с едой и колдовством случай не тот, она быстро исправилась, -...что-нибудь, что нравится нормальным людям. Куда мне теперь ее?
Быстро сообразив, что ее причитания никто особо слушать не будет, так как к ним уже привыкли, да и вообще, дверь в лавку уже распахнута, а Скай вбегает по лестнице наверх, она не нашла ничего лучше, как отложить розу на прилавок и проследовать за ним.
-Ты голодный? - с нижней ступеньки поинтересовалась Айла, явно выбирая, куда держать свой путь дальше — на диван имени Темного Лорда или на кухню. Вопрос ответа не требовал, и она сразу прошла к холодильнику, надеясь найти там хоть что-нибудь съедобное, что можно будет просто разогреть. К сожалению, в углу притаилось что-то давно осклизлое, что тут же переместилось в помойное ведро.
-С едой придется потерпеть минуты три, ты справишься?

Кулинарные способности Айлы, вопреки расхожим утверждениям о потрясающем таланте зельеваров, находились на уровне «кинул и разогрел, разрезал и намазал» и его вечном совершенствовании. Со сковородным творчеством жарки у нее не складывалось — пригоревшая подошва с двух сторон и сырой холодный кусок мяса внутри — лучшее, что могло выйти из ее экспериментов. Сюда же шли элементы  высшей кулинариии в виде сладостей — тесто не поднималось и мерзотно прилипало к рукам, бисквиты пригорали и не увеличивались в размерах, в общем, все это довольно быстро дало ей понять, что такой вид деятельности ей явно не подходит.
Самыми съедобными блюдами выходили вареные яйца (и то, не всегда) и все то, что сложно было испортить, а оставалось только разогреть или залить водой до победного. Хотя, казусы случались и тут - воды иногда случалось больше, чем надо, и пюре превращалось в картофельную похлебку, корочка замороженной пиццы пригорала к противню на века, тосты с сыром зачем-то расплавляли свой сыр прямо внутрь тостера, а готовый салат мог высыпать все свои ингридиенты в ее сумку, залив заправкой парочку нужных документов.

Закинув в кипящую воду четыре сардельки она завороженно наблюдала, как они торжествующе поднимаются со дна к поверхности и начинают стремительно увеличиваться в размерах, одна из них даже умудрилась победно лопнуть, вызвав у Айлы совершенно логичный вопрос,
- Скай, а если они сразу всплывают, это хорошо или их уже нельзя есть? - для надежности она подоткнула соседнюю сардельку ножом, прорвав оболочку, на что та вывернула наизнанку все свое сарделичье нутро. - Кажется, нельзя…Ладно, может через три минуты что изменится.
Она отложила нож, и все еще поглядывая в сторону кастрюли прошла к дивану, где успел разместиться Скай, на ходу расстегивая уже поднадоевшие за весь день джинсы.
-Вообще я думала переодеться в платье, у нас вроде как официальный прием, - улыбаясь, сказала Айла, располагаясь на Скае обхватив коленями его бедра, после того как расправилась с джинсами, сваленными в комок к остальным «ненужным» вещам. С именованием вещей у Айлы тоже было достаточно непросто, все названия того, чем можно было влезть двумя ногами по отдельности имели только одно описание -  «штаны», все же что доходило до колен (иногда и не доходило) и дырок для ног не имело, звалось платьями, будь это длинный домашний растянутый свитер, который сейчас она и имела в виду, и, положим, блузка сверхнормативной длины. Зачем тратить столько слов на описание однотипных вещей?
-Как ты думаешь, какой мистер мудак к нам сегодня пожалует…- Айла попыталась задуматься, какое из зол все-таки будет лучше, сосредоточенно расстегивая неподдающиеся пуговицы на своей рубашке. - Хотя, какая к гриндлоу разница, там один другого краше. Запомни первое — они все форменные мудаки, но с ними надо соглашаться, если ты хочешь, чтобы они прониклись к тебе чем-то отдаленно похожим на симпатию. Работает не со всеми — но и мы не сто галлеонов, чтобы всем нравится.
Скинув рубашку к джинсам, она завела руки за спину, расстегивая крючок бюстгальтера — для полной подготовки к встрече, как называл ее Скай, комиссии, оставалось только выудить из шкафа свитер, который звался платьем, но вставать с колен ей совершенно не хотелось. Предпоследний предмет гардероба удостоился места на подлокотнике дивана, Айла прижалась к Скаю, положив голову к нему на плечо и касаясь носом и губами шеи.
-Не говори им ничего лишнего, прошу тебя, для этого еще придет время, но не сегодня, - ладонь коснулась скулы, огибая ее и спускаясь к подбородку. - Если таким образом падет тирания прежних ценностей, если мы упраздним так называемый «истинный мир», тогда новый миропорядок должен сложиться сам собой.

Айла могла говорить о политике, обдумывать политику, действовать в рамках отредактированного курса, но никогда не хотела переступать эту черту — оставаться тем, кто мог направить, но ни в коем случае не выходить вперед, выступая как ответственное лицо. И дело было даже не в том, что ей не хотелось брать на себя  ответственность — в этом не было смысла, когда находились более умелые в обращении с массой идеалисты — она не хотела выходить на первый план, оставаясь той, кто прививал свои тактические шаги и разрабатывал перспективы по дальнейшей траектории. Ей было достаточно того, что в общем обсуждении все тщательно подвергалось редактуре, возникал целый ворох дискуссий, из которых можно было в конечном итоге вывести что-то более совершенное и чистое.
Пускать на пока еще несуществующие баррикады Ская ей не хотелось и вовсе, он знал многое, мог узнать еще большее, но на такие жертвы было идти ни к чему. Она прекрасно знала, что в конечном счете, что-то может дать такой же перекос, какой случился в ту войну, совершенства было не добиться, даже если разработать все «от» и «до», включая возможные действия со стороны их непосредственного «врага», она знала, что обойтись без жертв при разработанных террактах будет совершенно невозможно, и отделаться фразой «вы сами виноваты во всем» было чем-то сродни юношеского максимализма и подростковой глупости. Если предыдущая война еще могла ей называться, то та дорога, которой пытались пойти они, скорее была новым уровнем оппозиции, чем-то более совершенным, грамотным, а не низведенным до бездумного выкашивания неугодных. Непосредственная борьба с Кастеллумом была бы подобна борьбе с темнотой. Борьбу должен был заменить совершенный по тактике — вызов. Систему нужно было вызывать на поединок, показав тем, кто подчиняется ей беспрекословно, истинное лицо, раскрыв себя по минимуму. Еще одной задачей было создание идеологии — настолько же сильной, как и идеология Кастеллума, или же скорее, Министерства, какой ее считали несведущие, той, что раскроет глаза на несправедливость и не будет подменять понятия. Айлу завораживало, когда люди с совершенно разными целями создавшие Люмено начинали действовать воедино — это придавало сил и уверенности, что они действительно те, способные, кому вконец надоело забирать подкинутые системой подачки и с благодарностью их прожевывать. Это придавало ощущение близости конца этому беззаконию, прикрывающемуся «победителями», оставалось лишь грамотно выстроить следующие шаги, не допустив оплошностей, которые только бы вознесли Кастеллум с пьедестала — еще выше.

-Останешься сегодня у меня? - прерывая поток очередной порции мыслей и поцеловав Ская в шею, поинтересовалась Айла. Такой шанс упускать было нельзя — из 365 дней в году, когда она хотела находиться наедине с собой, выпадало всего-то 65, которые она готова была провести с кем-то на своей территории.
Лестница слегка скрипнула, и Айле ничего не оставалось, как повернуть голову в ее сторону — на ней так же торжественно, как всплывающие сардельки, стоял Яксли. Хотя, нет, он не стоял — он совершенно спокойно поднимался, и уже практически зашел в комнату.  Айла быстро встала с колен Ская, попутно снимая оставленный бюстгальтер с диванного подлокотника и кидая его в ту самую сваленную в углу груду вещей. В комнате довольно опасно пахло чем-то пригорающим — из кастрюльки начинал валить дым, вероятно, сардельки решили перейти к новому жизненному этапу — солярию, но немного не рассчитали.
-Да блин, Яксли, - прорычала Айла, подбегая к несчастной кастрюле, и любуясь результатами своего труда, попутно пытаясь найти взглядом то самое «платье», что можно было надеть достаточно быстро. -Ты мудила! Я когда-нибудь повешу тебе на шею колокольчик, Аберфортов ты козел!
Последнее она говорила уже отчаянно стуча перевернутой кастрюлей по мусорке, ожидая, что все сардельки встретят триумфальное завершение сегодняшнего вечера именно там. Неподдающаяся сарделька из «последних могикан» вынудила Айлу выкинуть в мусорное ведро и кастрюлю, после чего она прошла до шкафа и надела на голое тело первый попавшийся свитер, на том спасибо, что хоть прикрывающий ягодицы.
-Не знаю как вы, а я совершенно не голодная. Желающие придумать что-нибудь пожрать, знают где у меня холодильник! - она подошла к окну, стянув с подоконника пачку сигарет. Когда окно было открыто, а зажигалка с четвертого раза соизволила поджечь сигарету, Айла продолжила, делая глубокую затяжку, - А ну, в остальном, вечер в хату! Яксли — это мистер Лестрейндж, Лестрейндж — это мистер Яксли. Можете начинать, я с удовольствием послушаю вашу прекрасную беседу.

Отлично. «Маггл» подскочил к нему с протянутой рукой и представился именем Эрскайна Лестрейнджа. Честно говоря, прокрутить в голове все возможные имена Лестрейнджей не получилось. Кажется, они как-то особенно с другими представителями чистокровных не общались. Так что идентификация не происходила, возможно было только знакомство.  Хотелось уточнить только одно, с чего же он знал его как Дэмиана Хейса? С другой стороны, не он ли сам, Гидеон Яксли, представился в тот вечер первым пришедшим на ум именем, по которому экс-Дэмиан, ныне Эрскайн его старательно сейчас окликал его никогда не бывшего Эдрианом Ги. Гидеон даже начал остывать от ситуации и приходить в себя, в конце концов он же сам в тот вечер подозревал, что перед ним волшебник, и гоблину ясно, что Айла не стала бы спать с магглом. Так что мужчина было протянул руку, чтобы представиться:
- Гидеон Якс…
Договорить у него не получилось. Бёрк, кажется, медленно, но верно начала складывать два плюс два, и поскольку ситуация была так себе и по глупости, и по самой обстановке, то ему запоздало прилетело в спину любимое заклинание этой брюнетки. Где-то ровно посередине туловища его сдавили веревки и пресекли любую нормальную возможность дышать. Ну-ну, Бёрк, я запомнил тебе нападение со спины, и, поверь мне, я тебе это еще припомню. Не сегодня, так года через два, при любом удобном случае – зло подумал Гидеон, поворачиваясь к Айле. Та, видимо уже переварив всю информацию, начала быстро и с обычными нападками сыпать вопросами.
- Полнолуние сегодня явно у тебя, – достаточно грубо вставил в ответ Яксли, получив наконец-то снова свое естественное право дышать и на мгновение передумав быть добрым и милым. – Можешь спросить у Эрскайна, – имена, к собственной радости, он запоминал достаточно быстро, - как так вышло, что я его знаю как Дэмиана, а он меня как Эдриана. Это недолгая и достаточно занимательная история. – пусть думает воистину что хочет, только перестает из себя строить не пойми кого.  Наверное, она не очень понимает, что одно лишнее слово, и возможно, все быстро прекратится. Хотя… Сколько лишних слов было уже сказано, и на что конкретно сейчас он рассчитывает, будучи в Лютном, один на один против двух волшебников. Да, боевой магией он, предположим, владеет. Но они оба из Лютного (да, отлично, надо поаккуратнее выбирать собутыльников в маггловских пабах), силы Бёрк в темных искусствах  пусть и неидеальны, но она точно владеет основами. И кто знает, что может выкинуть Лестрейндж. Даже, если он не убил его в маггловском пабе, то далеко не факт, что он сейчас не поможет своей даме сердца укокошить разъярившегося гости. Предположить, что Малькольм, Киаран или тем более мистер и миссис Яксли будут особенно его искать, достаточно глупо. Максимум Энн и Пол объединятся и начнут поиски. Да и к тому же никто не знает, где он. Значит, ситуация как ни крути только с одной стороны хорошая для него. Да, он может поиграть на нервах, показать, что фу такими быть, но ввязываться в прямую драку – это самоубийство. Значит, надо быть хорошим, добрым и в меру неязвительным мальчиком, в общем таким, каким он быть не умеет.
- Мусор сама вынесешь, - ехидно улыбнувшись, ответил  Гидеон. – Если ты даже за столько лет не удосужилась разориться на домовика, то я тут не причем, - будь он по-прежнему зол на всех участников действа, он, конечно, пошутил бы, что вон у тебя уже есть домовик. Но в конце концов Лестрейндж ему ничего не сделал. Весь поток грязи и дерьма лился из одного прекрасного рта.
- Если бы я взял мусор, – спокойно ответил он на очередной «подъеб» от Айлы, - я бы выбросил его тебе на голову, и поверь мне, Бёрк, я бы не промазал. Но вы правы, мы собрались здесь совершенно с другой целью, – как можно более миролюбивым голосом заявил он. Ему было сложно, он все еще хотел ответить за удар со спины, за бесконечные потоки грязи, которые лились на него из Айлы. Но сейчас он был представителем чего-то более высокого – Люмено, и надо было показать, что он выше не только ростом, но и просто выше всех этих дурацких словесных ударов ниже пояса.
Возвращаться на кресло, или на чем он там сидел до всего этого «шоу», устроенного при активном участии Айлы, ему не хотелось. Поэтому он остался в дверном проходе, прислонившись к косяку.
- Итак, – как будто возвращаясь к утерянной нити разговора, сказал он, - Первый вопрос, который меня интересует, а что собственно вы, мистер Лестрейндж, – мысленно Гидеон отметил, что наверное это не лучшая тактика переходить на такую официозность, и все-таки лучше ко всем людям обращаться по имени, коли они этим именем уже представились. –Эрскайн,  - поправил он себя, - знаете про организацию, в которую вы хотите вступить?
Вопрос был  с скрытой выгодой: сейчас он узнает, насколько болтлива Бёрк. Если Эрскайн знает много, значит, оставлять его вне организации – высшая степень глупости, ведь Айла рассказывать ему ничего не прекратит. Если он скажет, что ничего не знает, просто знает, что Айла участвует в чем-то, то это не будет означать ровным счетом ничего, только разве, что Лестрейндж умеет держать язык за зубами. В способностях Бёрк  разгласить корпоративную тайну Гидеон даже не сомневался. И с его точки зрения интерес в таком участнике Люмено был прежде всего в том, чтобы сократить поток информации во вне.
- ну и еще вопрос, а какая ваша политическая позиция? Просто. Без лишней информации. Во что вы веруете в наше время?